Лицо моё горело тупым жаром, опухшее от непрерывных слёз; теперь эти слёзы появлялись каждую минуту и вытекали беззвучно при каждой мучительной мысли; редко, редко в моём горле поднимался тихий и сиплый звук, когда терзавшие меня думы
пересиливали последний запас невольного терпения и мне хотелось что-то сказать, и я не мог ничего выразить.