Уже минут двадцать профессор стоял около картины «Властитель ночи», и его правая нога подёргивалась, сама собой собиралась ступить в ту «белую дыру», подернутую синевой, что открывалась между приподнятых тяжёлых
охристых занавесей в центре несложной композиции.