Природная форма представлялась ему только ненужной, досадной скорлупой; чем более глаз изощрялся пронизывать внешнюю оболочку явления и видеть сквозь неё заключённое внутри питательное ядро, тем более он отвыкал распознавать черты личного своеобразия.