Его с наивной торжественностью повели в единственную маленькую гостиницу, где наутро он слёг и прохворал шесть недель, и за ним ухаживали любезная хозяйка (та самая добрая старая дама, что
накануне рыдала у него на груди) и её очаровательная дочка, Фаншетта.