Видеть в собственной анормальности гарантию собственного призвания; быть настолько убеждённым в необходимой непримиримости между «я» и миром, что основать на этом
максиму; быть ненавидимым, но только не быть нормальным — такова схема самотолкования, без труда узнаваемая у поэтов следующего столетия.