Много раз я видела, как стоят двое с коромыслами на плечах, хохочут, а потом та, что не бабушка, резко плеснув вёдрами, срывается с места, как клюнутая в зад, и исчезает.
Коромысло искрилось таким многоцветьем, что невозможно было понять, где красный цвет переходит в оранжевый, оранжевый в жёлтый, жёлтый в зелёный, зелёный в голубой, голубой в синий, а синий в фиолетовый.
Лазая в ломких прошлогодних сорняках, мы отыскали два расплющенных самовара, тяжёлый обломок бронзовой люстры с завитками, медное коромысло старинных весов и мятый продырявленный таз для варенья... А потом, откинув рваную грелку и гнилой сапог, я и увидел это.