Также и картезианец может указать на то, что дуалистичный язык кажется подходящим в экстраординарном, но вполне обыденном случае, например, в случае чьей-то смерти.
Картезианец не нуждается в собеседнике, чтобы убедиться, что подобное положение дел действительно имеет место; всё, что ему необходимо, это лишь возможность отделимости для сохранения актуального различия личности и тела.
Если любое тело представляет не скопление «грубой» материи, а сочетание грубого вещества с чем-то более тонким, чем «тонкая материя» картезианцев или чем «эфир» новейших физиков, то само собою разумеется, что проще всего назвать это «нечто» духом, под которым и подразумевается «нечто» противоположное грубой материи.