Он выходил из клети чумазый, только светлые глаза да белые маленькие зубы сверкали на чёрном лице его; он шёл вместе со взрослыми, так же солидно, враскачку, шёл под душ, фыркал, крякал, как отец, и неторопливо шёл домой уже босой: обутка у него была казённая.