Тогда, охваченный порывом, так шедшим к его возрасту и его южному темпераменту, он поднял её на руки и понёс, как ребёнка; несмотря на девичью белизну своей кожи, он был крепок и хорошо сложен; он
взбежал на первый этаж одним духом, счастливый этой тяжестью, висевшей на нём, охватившей его шею прекрасными, свежими, обнажёнными руками.