Она была разочарована, но подчинилась установленному правилу: первые несколько лет молодой актёр проводил на заднем плане.

Он любил делиться своим опытом с молодыми актёрами, причём он не поучал их и не старался воссиять на их фоне ещё ярче, а делился по-настоящему, облекая свои наставления в форму увлекательных рассказов.

Но в этом случае молодой актёр, допущенный таки на сцену, может потерять под собой почву, будучи не готовым к самостоятельной работе, и не станут ему опорой ни обучение в училище, ни годы работы в театре, где ему мало что приходилось играть.

Здесь присутствуют только заурядные мысли, заурядные стишки и прочая ерунда, касаемая неловких творческих опытов молодого актёра, которому когда-то давно хотелось поведать своё, как ему казалось, оригинальное отношение к миру театра.

Три месяца — недолгий срок, но многое в становлении молодых актёров зависит не столько от времени, сколько от окружения и их собственных способностей.

Именно поэтому тесты на степень развитости эмоционального слуха и были применены нами неоднократно, в частности при обследовании молодых актёров и вокалистов, поступающих в театральные вузы и консерватории (Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии, Московская госконсерватория и др.).

Между господами педагогами поднялись оживлённые прения: допускать ли опять театральные представления в стенах гимназии, так как ещё задолго до спектакля молодые актёры за повторением ролей забывают повторять уроки.

О первой постановке молодых актёров, объединившихся в студию, театральная публика узнала в апреле 1956 года — 15-го числа в одном из учебных залов мхатовского вуза состоялась премьера «Вечно живых».