И сейчас эта армия двигалась в строгом порядке: первыми шли лучники, за ними — копейщики, и последними шагом ехали рыцари.

Остатки наёмников и профессиональных солдат в дружинах лордов образовали его пехоту — пять тысяч лучников и четыре тысячи копейщиков.

Копейщики дружно шагнули вперёд и поплыли по земле, подобно реке из расплавленной стали; рыцари пустили коней галопом, приподняв копья с развевающимися остроконечными флажками.

Итак, вся армия в полном составе — рыцари в доспехах, копейщики, лучники и слуги — стали лагерем на лугу неподалёку от поля боя.

Он двинулся прямо на шеренгу копейщиков, и гиганты в стальных касках и кольчужных рубашках в страхе расступались перед ним, чтобы не коснуться хотя бы края его развевающейся мантии.

Вокруг них и вперемежку, подобно плавнику, вынесенному на берег штормом, простерлись растоптанные копытами и посеченные мечами тела в стальных касках и коротких кожаных куртках — лучники и копейщики.

Прежнее деление пехоты на стрелков и копейщиков изжило себя.

Да и сами стрелы вскоре иссякли, а собрать их возможности не было — тот, кто отважился бы броситься вверх по холму под постоянным обстрелом, вряд ли вернулся живым... И, расстреляв весь свой запас, лучники отступили за ряды копейщиков — в рукопашном бою они были бесполезны.