До тех пор, пока мои дела не пошли в гору, салон не отличался особым великолепием: на первом этаже находился большой зал, где происходили так называемые смотрины, на втором этаже располагались апартаменты, где клиент встречался с заказанной девочкой (таких спален в доме было четыре), на третьем — столовая, комнаты девушек с зарешёченными окнами и прислуги.

Скрип открывающейся двери... И на рефлексе разворачиваюсь, выхватывая было из кобуры пистолет... Хорошо хоть успеваю задержать движение, одновременно поняв, что тут угрозы быть не может, и узнав доставшейся памятью входящую в комнату девушку хрупкого телосложения, одетую в блинное светло-синее платье, и с платиновыми волосами, заплетёнными в доходящую до пояса косу.

Но как велико было его удивление, когда на седьмом этаже он увидел пустую открытую кабинку лифта, а рядом открывавшую ключом дверь комнаты девушку, которая, вероятно, и приехала на этом самом лифте вверх.

Комната девушек была оклеена весёленькими обоями в цветочек.

— Во-первых, — он поднял палец, — меня слегка обижает то, что ты подумала, что я мог вломиться в комнату девушки.

В комнате девушка переоделась, с удовольствием приняла душ, смыла макияж, непривычно стягивающий кожу, и распутала сплетённые в витиеватой причёске волосы.

В туалетной комнате девушка обнаружила фарфоровую ванну.

Только в столе одной из этих комнат девушка нашла розовый альбом, переплётом которого служила алая атласная лента.