Солёная, с железным привкусом крови ненависть затопила душу, как отсек субмарины с безнадёжной пробоиной, а здравый рассудок захлебнулся в этой зоне смерти, не успев побороться за живучесть.

Не было видно ни одного трупа, но сразу же за границей зоны смерти виднелись несколько свеженасыпанных могил, перед которыми, по обычаю буддистов, были врыты в землю дешёвые чёрные кувшины с благовонным тростником — подношение недавно умершим.

Человеческая натура стремилась избежать возвращения в зону смерти, где так густо летели пули.

Это уже была «зона смерти», и о продолжении восхождения в таких погодных условиях не могло быть и речи.

Здесь, в этой зоне смерти, проявилось мужество не только мужчин, но и женщин.

Мы приближались к зоне смерти.

В попытке достичь вершины в одних шортах ему пришлось остановиться на высоте 7677 м, примерно в трёх часах пути до вершины мира, как раз в так называемой зоне смерти, забравшей жизни 250 альпинистов.

Её близость влияет на его сознание, поведение... Рядом со смертью сознание становится коллективным, перестаёт различать границы между собственным опытом и переживаниями своих товарищей... Эти люди... растворены в коллективном сознании и поэтому реально причастны ко всем событиям войны... Замечено: разные народы по-разному реагируют на «зону смерти» — одни становятся хуже, кровожаднее, хитрее, другие, наоборот, лучше, благороднее, совестливее... Эти молодые в массе своей ребята не оставляли ни при какой ситуации своих убитых и раненых, принимали условия боя в качестве нормальной среды обитания, восстанавливая тем самым традиционные этнические боевые нормы русского солдата... Обожжённые паяльными лампами трупы, выдавленные глаза, вспоротые животы сопровождают действия определённых этнических групп.