Но вот он наконец за городской чертой, воинов на дороге не видно, насколько хватает взгляд, и не заметно никакого оживления, неизбежного в том случае, если бы через эти ворота выходил отряд, однако самая безобманная и верная примета — это мирно играющие дети: не так бы они себя вели, если бы под сенью знамён, под барабанную дробь и пенье труб появились тут воины, мальчишки, повинуясь древнему как мир воинственному зову души, непременно увязались бы за отрядом следом — ни единого мальчишки не осталось бы тут — и провожали бы его по крайней мере до первого поворота дороги, а самый боевой довёл бы и до места назначения, узнав, таким образом, что суждено ему в будущем, а суждено ему убивать и умирать.

В дверь настойчиво постучали, и, одновременно с этим, где-то совсем рядом раздался странный долгий звук — то ли зов охотничьего рога, то ли плач трубы джазового музыканта.

Уткнувшись в спутанные волосы, долго не откликалась на зов встревоженного голоса, летевшего из каменной трубы.

Под зов «громкого рога» — трубы Гьяллархорн9 произойдёт битва.

Сколько вокруг удивительного и необычного: огни солдатских биваков, зов полковых труб, быстрые марши!..

Зов мой получился неожиданно громким и гулким, словно я кричал в огромной пустой трубе.

Этот европеец, по уши погружённый в меркантильность, в сноровку и техничность, не только не испугался за свои дорогостоящие и красивые игрушки, — за свои фабрики, конторы и банки, — но моментально, едва раздался зов мировой трубы, словно очнувшись от гипноза, даже с какою-то готовностью повернулся спиною к быту и пошёл, куда звала труба.

Он вдруг сравнил коридор с адской трубой, а песню, шептавшую ему в спину, — с разгульным трубным зовом.