Очевидно, что видимым образом актёр и зритель встречаются в рамках имитации жизни, но в действительности они находят друг друга в общей истине, выраженной в действии третьего лица — персонажа.
Это имитация жизни, нелепое и страшное подражание ей, берущее свой исток в искажении природного естества — но всё же ещё жизнь, пускай исковерканная и извращённая.