Отсутствие отца сказывалось всю жизнь — когда воспитывают женщины, характер неминуемо иной, чем при мужском воспитании... Но главным наставником его поколения стала война.

Старые города погибали — во время войн, эпидемий или землетрясений, — а новые поколения людей разравнивали руины и строили поверх них свои города.

Для поколения людей, выросших в период 1792 — 1815 гг., война была совершенно привычным и нормальным занятием.

Не эти ли принципы питания составили крепкую основу здоровья, высочайшей трудоспособности и долгожительства, которые мы так часто наблюдаем в поколении, пережившем войну и воспитавшем благополучные послевоенные поколения, которые оказались менее устойчивыми к стрессам, физическим и эмоциональным нагрузкам, инфекционным заболеваниям.

Она была как бы королевой наслаждений, как бы воплощением человеческой радости, той радости, что расточает сокровища, собранные тремя поколениями, смеётся над трупами, издевается над предками, растворяет жемчуг и расплавляет троны, превращает юношей в старцев, а нередко и старцев в юношей, — той радости, которая дозволена только гигантам, уставшим от власти, утомлённым мыслью или привыкшим смотреть на войну как на забаву.

В век гипервизуализации создаётся технически и содержательно новая «картина» (в прямом и переносном смысле) истории для поколения, которое не пережило войну, но привыкло к изображению насилия в военных фильмах и боевиках с их стремительной монтажной техникой.

Мы слышали и читали о войне и приходили в возбуждение, так же как более молодое поколение сегодня приходит в возбуждение, когда следит за новостями.

Целое поколение молодых амбрийцев поддалось импульсам, о которых они раньше даже и не подумали бы, если бы барабаны войны не начали отбивать ритм их жизни.