Победоносцева, а также часто и авторы современных научных исследований без достаточных оснований делают его ответственным за формирование вероисповедной политики русского государства последней четверти XIX в.

Тем не менее следует констатировать, что последний принцип действительно стал основой всей вероисповедной политики русского правительства в так называемую синодальную эпоху: предоставление полной свободы отправления культа для представителей неправославных конфессий при абсолютном запрете религиозной пропаганды и прозелитизма в отношении православных.

Масонство не предписывает никому никаких особых толкований никакого материального священного писания, потому что оно не считает себя вправе вмешиваться в вероисповедные вопросы своих членов.

По этому кодексу русский должен быть безличен в смысле народности и в вере индифферентен или допускать её лишь как «субъективное чувство», но правонациональной личности чуждых, пришлых насельников, с их вероисповедною исключительностью, он признавать непременно обязан, хотя бы и прямо себе во вред!

Выйдет, пожалуй, что «либералы» стоят за национальное и вероисповедное у нас начало, а это с либеральным кодексом несогласно.

XVII век был, возможно, последним взлётом европейской религиозности, и трудно найти такой домен, который не был бы затронут вероисповедными переживаниями.

Не укладывается балканская мозаика в створы племенных и вероисповедных конструкций.

Нормы религиозного законодательства, действовавшие в империи в конце XIX — начале XX веков, имели ряд ограничений, касавшихся таких важных принципов вероисповедной свободы, как свобода миссионерской деятельности, свобода избрания веры и образования новых религиозных групп среди признанных законом вероисповеданий, а также зависимость личных прав подданных от вероисповедания.