По сути, её тюремщик был тоже жертвой — человек больной, явно с отклонениями в психическом развитии, стал невольным соучастником и орудием в руках кого-то гораздо более изощрённого и безжалостного.

Он был бледен, и если бы кому-то пришло в голову присмотреться повнимательнее, то стало бы ясно, что этот человек болен — его била крупная дрожь, потные волосы прилипли ко лбу, кожа на висках посинела, и потрескались пересохшие губы.

На уроке истории ему рассказали про пиявок, и он узнал, что много лет тому назад считалось, будто пиявки могут высосать из человека больную кровь, жадно, глупо накачивая недугом свои жирные гадкие тельца, и теперь в свободное время — час после уроков, перед работами — он бродил в ручье на границе монастырских земель, искал себе пиявок.

— Охранник саркастично усмехнулся и безнадёжно махнул рукой: — Если человек больной на всю голову, то, по-моему, на такой работе ему делать нечего.

А если человек болен сам, видит ли он в другом здоровое?

Но отношение в нашей стране к людям больным многими хроническими болезнями совершенно варварское.

Для каждого человека больнее тот гвоздь, который находится в его сапоге.

Муж мой, бывалыча, чуть только до косточки дотронется, уж знает, чем человек болен да что его мучает.