— Признайся, эта несравненная синеглазая чаровница взяла приступом крепость твоей души и пронзила каменное сердце воина стрелой любви.

Только замрёт сердце воина, вся электронная начинка превратится в высокотемпературный шлак, и наковырять в нём можно только бесформенные куски сплавленного металла.

После нескольких ратных дней, жестокости и пролитой крови, эти чистые родные звуки, словно тепло матери проникали в сердца воинов и, казалось, умиротворяли их души.

В пятом, шестом веках, когда вера уже перестала занимать столь важное место в сердцах воинов, дальние походы — переселения прекратились, власть переменилась, знатные войны стали получать в миру поместья и угодья и обростать семьями, необходимость в таких поселениях стала отпадать.

Волнение сковало сердца воинов, паника посетила лошадей, и те сорвались с места, начали метаться из стороны в сторону, вставая на дыбы и громко издавая хриплое ржание.

Бесценные щиты, стальные мечи разнообразных форм, кинжалы с драгоценными каменьями, вправленными в рукояти, шлемы с золотой чеканкой, превосходные луки... Разве может не затрепетать от восхищения сердце воина при виде таких превосходных орудий его опасного ремесла?

Вот так сидеть у костра, слушать потрескивание смолистых поленьев, наблюдать, как в огне ёжится и осыпается наземь пепел, и провожать взглядом яркие искры, взлетавшие к небу затем, чтобы погаснуть среди приветливого мерцания звезд — разве это не предел желаний, достойных сердца воина?

Сердце воина рвалось на части от возмущения и несправедливости.