Затем, что он порождён не проблемами упомянутых языков, или даже различных версий их компиляторов1, кои их верные паладины пытаются сравнивать в ходе сей священной войны.

Само это название вызывает представление о мужественных рыцарях, которые, полные чистого религиозного рвения, оставляли свои дома и страну, отправлялись на священную войну с врагами христианской веры.

На этот раз они ограничились наложением контрибуции, но арабская агрессия этим не ограничилась: началась священная война — джихад против «неверных многобожников», которая на поверку вылилась в грабительские набеги с уничтожением человеческих жизней, пожарами, разграблением имущества.

Зато все они денно и нощно готовы к «священной войне против коммунизма», все они — страны «свободного мира», мира, о котором мы слышим так много, а видим так мало.

Разбой стал священной войной.

В других странах вооружённые силы участвуют в священных войнах и крестовых походах, сражаясь за то, чтобы не допустить свободы вероисповедания.

У священной войны стремились отнять святость.

Герои-мученики священной войны, те самые красные герои, что были внесены в сталинский синодик, — это святые не в переносном, а прямом смысле слова.