Единственный, кто с самого начала относился к ней спокойно, кого почти не пугала её метка прокажённой, единственный, кто всегда и во всём настойчиво удерживал нейтралитет, вдруг сам — добровольно и подло — примкнул к этой своре гончих.

Их можно было сравнить со сворой гончих, с раздутыми ноздрями и разгоревшимися глазами окруживших бедную лесную лань, растерзать которую им запрещает взгляд хозяина.

Как же её звали... забыла... А этот, опирающийся на копьё... охотник со сворой гончих... Господи, какая ужасная рана у него на бедре... Так реалистично всё изображено, выткано.

В завывании бури слышится собачий лай и топот конских копыт, а в бешеном танце снежинок то и дело проявляются очертания своры гончих, сильных, свирепых, берущих любой след и в состоянии загнать любую дичь — будь то зверь, человек или дракон.

Словно свора гончих, кинулись на несчастного директора, пинки посыпались на измождённое, сухонькое тело со всех сторон.

Крестьяне налетели словно свора гончих с обеих сторон, вцепились в упряжь.

Им вдогонку летели лающие вопли, точно след взяла свора гончих, и некая часть её поняла: то кричат женщины, подбадривая охотников.

Следом посыпалась свора гончих.