Мы заметим, что нельзя представлять себе родового быта идиллически, нельзя забывать о первобытном, младенческом состоянии народа, которого движения, страсти мало чем обуздываются; не надобно забывать, что и у просвещённых народов родственные отношения не исключают вражды, что вражда между родичами считается самою сильною, что родовой быт, по самому существу своему, условливает неопределённость, случайности.

Основа их — древнее мифическое сказание, и если станем ближе в них всматриваться и сличать их вариации, живущие там и здесь у народов родственных, то непременно убедимся, что влияние христианства и дальнейшей исторической жизни коснулось только имён и обстановки, а не самого содержания: вместо мифических героев подставлены исторические личности или святые угодники, вместо демонических сил — названия враждебных народов да в некоторых местах прибавлены позднейшие бытовые черты.

Народы родственные и близкие менее способны друг друга понять и более отталкиваются друг от друга, чем далёкие и чужие.

Обычно среди представителей кавказских народов родственные отношения ставятся весьма высоко.

Скифы очевидно являлись народом родственным сарматам, массагетам и сакам.

Обитавшие тут народы родственны друг другу.

Германский народ был возмущён этим насилием над маленькой нацией, по происхождению нидерландской, стало быть, нижнесаксонско-немецкой, пользовавшейся у нас, как родственный народ, особой симпатией.

Отметим, что кардинальная смена этногенетической парадигмы (были белорусы чистокровными славянами — стали балтами) никак не поколебала характерный для местечковых националистов тезис о том, что белорусы и поляки — родственные народы.