Ну, что поделаешь: как увижу её — прямо дурею, всякое соображение кончается... Сто один раз давал себе клятву, что вижу её в последний раз, и ничего у нас быть не может, потому что она мужняя жена, мать двух очаровательных девчушек, у всего посёлка на виду: единственный хирург в районной больнице, а при необходимости и терапевт, и окулист — серьёзная, в общем, женщина, и к тому же старше меня на целых три года.

Потом они встречались много раз, тем более, что оба жили в тесном посёлке, где пересечений на узких улицах просто не избежать, но к тому, что было между ними в районной больнице, даже в разговорах никогда больше не возвращались.

Мама принялась делать бабушке уколы, она обладала так называемой «лёгкой» рукой и работала медсестрой, а отца взяли хирургом в местную районную больницу.

Так вот — этот чужой запах (точнее отсутствующий её запах, а любимые люди, даже бывшие, всегда будут пахнуть для нас самым блаженным образом) поразил меня больше, чем вся невыносимая ситуация и само затрапезное отделение бедной районной больницы.

В каждой районной больнице должны иметься как минимум терапевтическое, хирургическое, родильное, инфекционное отделения и отдельные палаты для детей, для больных туберкулёзом.

Дело в том, что, скорее всего данное послание случайно оказалось в руках моих коллег по поисковым делам после того, как отправитель его внезапно скончался на больничной койке районной больницы.

Так, до наших дней сохранились берёзовая роща вблизи районной больницы, пихтовая куртина у центральной библиотеки, дубовая роща, простиравшаяся от оврага до конезавода.

Его вполне можно было спасти в обычной районной больнице даже тогда, в двадцатые годы, но врачебная нерасторопность и халатность, увы, аукнулись непоправимым горем для всех домочадцев.