Это были преувеличенные, подчернённые воспоминания, в которых поэт искал причину общего неопределённого и неосязаемого ощущения грусти, недовольства и озлобления, какое он замечал в себе, но не мог подробно самому себе выяснить.

В заключение туалета мальчику подчернили брови и ресницы, налепили на лицо несколько смушек — signes de beaut? — и он, действительно преобразившийся в девочку, вышел к зрителям, приветствовавшим его громким, дружным одобрительным криком.