Поэтому моё детство протекало в безопасной глубине родных подземелий, в окружении строгих наставников и домашних паучков, причём и те и другие тряслись надо мной, как над хрустальной фигуркой: не успевал я споткнуться, как передо мной уже мерцало поле воздушной подушки или натягивался мягкий паутиновый батут.