Я вышел в отставку и не собираюсь снова делаться офицером.

Резкое увеличение численности офицерского корпуса происходило за счёт офицеров, вышедших в отставку, и дополнительного резерва.

Офицеров отправляли в отставку по возрасту (хотя в разведке понятия возраста не существует) или по организационно-штатным мероприятиям (если возраста было маловато).

Офицер, отказавшийся от дуэли, обязан был подать прошение об увольнении в отставку, в противном случае он подлежал увольнению без прошения.

Для этого использовали офицеров ополчения и тех, кто ушёл в отставку, но среди них было много таких, «чьё прошлое, а также обстоятельства, при которых они оставили службу, делали их кандидатуры неприемлемыми».

Так как фальшь и абсурд рано или поздно обнаруживают себя большею частью тем, что, достигнув крайних пределов, завершаются противоречием, то и здесь в конце концов мы находим последнее в форме самой резкой антиномии: именно — офицеру запрещена дуэль, но, если он в подобающем случае к ней не прибегает, его карают отставкой.

И как офицер, хотя бы и в отставке, и особенно как представитель высшей аристократии — только у них в каждом слове причудливо переплетались холодная вежливость и уверенная властность.

В лагере собрались мы у батальонных командиров и объявили, что после такой выходки нельзя оставаться в этом полку; но как время к поданию просьб в отставку было назначено с сентября по январь, следовательно, такое прошение или требование всею массою офицеров о переводе в армейские полки будет принято за бунт, то положено было от каждого чина по жребию выходить из полка.