Въезжая улица — это два ряда одноэтажных лачужек, тесно прижавшихся друг к другу, ветхих, с кривыми стенами и перекошенными окнами; дырявые крыши изувеченных временем человеческих жилищ испещрены заплатами из лубков, поросли мхом; над ними кое-где торчат высокие шесты со скворешницами, их осеняет пыльная зелень бузины и корявых вётел — жалкая флора городских окраин, населённых беднотою.

Идеи осеняли нас прямо в метро, автобусе.

Высокий лоб его осенял высокий же с проседью чёрный чуб, а над устами его простирались огромные чёрные с проседью усы.

Блестящая мысль, которая осеняет нас в автобусе или кафе, требует немедленных физических действий.

Но голод не отпускает — напротив, мучит всё сильней; человек теряет вкус к обычному, повседневному существованию, становится мрачен и угрюм; и вот в один прекрасный день, когда сосущая пустота внутри становится нестерпимой, его наконец осеняет.

И тут его осеняет идея!

И скинии не осенял облак до того времени, как окончено было всё устроение её; когда же она была совершена, осенил её облак.

Мудрым своим величием дерево-патриарх осеняло ликующий день... и не ведало, что он может быть последним.