Я имею в виду, что даже у таких соотнесённых, которые, по общему признанию, обоюдны и для которых установлены имена, всё же нет обоюдности, если они указываются по отношению к привходящему, а не по отношению к тому, с чем они соотнесены; например, если «раб» указан не как раб господина, а как раб человека, или двуногого существа, или чего-либо подобного, то обоюдности нет, ибо «раб» указан неподходящим образом.

Лишь не теряя из виду общей картины борьбы, можно верно оценить и усилия, и степень влияния каждого из фронтов, и при этом неизбежно приходится пересмотреть некоторые из установок, получивших общее признание именно в силу искусственного их выделения из общих рамок борьбы в целом.

Флиер пишет: «Одной из немногих понятийных новаций гуманитарного знания, появившихся и завоевавших общее признание в XX веке, стала именно категория ментальности, тесно связанная со всем набором человеческих проявлений и мироощущений...» (1).

Но до тех пор, пока философы не придут к соглашению относительно общеобязательного вывода или не добьются общего признания за интуицией, мы необходимо должны будем держаться лишь тех выводов, которые, исходя из наличности данных, пытаются по эмпирическому методу найти единое соотношение вещей, генетическую закономерность, проявляющуюся в феноменах философии.

Здесь мы ограничиваемся одним общим признанием их возможности как чего-то, являющегося отклонением действительности от отвлечённого понятия войны и вызванного индивидуальными обстоятельствами.

Единой концепции власти в социальных науках, по общему признанию, не существует (обзоры основных концепций власти см., например: -LSB- Lukes 1987; Clegg 1989; Ледяев 2001; Льюке 2010 -RSB-).

Этот случай, вероятно, можно объяснить тем, что поскольку основной и исходной категорией маркетинга по общему признанию является обмен -LSB- Bagozzi, 1975; Черенков, 2013 -RSB-, входящий практически во все сферы экономической и социальной деятельности, то и причастность маркетинга к деятельности в этих сферах a priori воспринимается естественной и не требующей доказательства.

Столь же ясно усматривается здесь и кроткая снисходительность к чужой немощи, и тот умиротворяющий дух, что по общему признанию всегда сопутствовал его жизни и делам.