Мы знаем, что мир этот, в котором мы существуем, будет обновлён, что он сберегается грядущему огню, и что все дела на нём сгорят, и будет новое небо и новая земля, в которых обитает правда (2 Пётр.

Оттого русская история — выплёскивающая в пространства, взламывающая тюремную решеть параллелей-меридианов, чтобы — дальше, дальше, — в такие системы координат, относительно которых тело движется, как захотит левая нога и куда махнёт правая рука, только бы отыскать новое место и новое небо.

Ум теряет надежду когда-либо проникнуть до конца в этот мир: слишком чуждой кажется нам при первом познавании его магия, слишком далеко уносит в беспредельность его мысль, неясно его назначение, — и душа не может свободно любоваться этим новым небом, как родным.

Если нам суждено когда-нибудь узреть новую землю под новым небом, это наверняка будет такая земля, где деньги исчезнут вовсе, где о них забудут как о совершенно бесполезной вещи.

Параллелей великим обещаниям нового неба и новой земли в романе нет.

Целое новое небо, когда-то обещанное, вырвалось с запада и тучи заструились на восток к волнам, но не добрались, были развеяны.

Для обитания их будет устроено над землёю «новое небо» после того, как «дольные небеса» распадутся.

Да, новое небо вкусившим от плода познания!