— А к тому же, — говорит, — мы и сами в своём месте не последние капиталисты, и нас-де и хорошие люди, благодаря бога, не за пустых людей почитают, да есть, мол, у меня и жена, и дети; ну, одним словом, не хочу делать революцию да и всё тут, и ступай, немчик, назад.

Немчик, как водится, оказался ботаником, и ребята стали приносить ему всякую дрянь, какую только находили, чаще всего дождевых червей, а то за хвост на верёвочке волокли дохлую крысу.

Его забрала соседка, но там большая семья, еды даже своим не хватало, а тут ещё немчика кормить.

Из немчиков есть двое, трое — красивые.

И, наконец, могу ли я не ненавидеть, не презирать, хотя я сама презираемое и презренное существо, когда я вижу среди них таких людей, как некоторый молодой немчик с вытравленным на руке, повыше локтя, вензелем?

Немчик теперь даже на первый этаж спускаться опасается, куда там по улицам ходить.

А потом я на тех немчиков посмотрел... Ловко ты их.