Поэт молчания, певец неслышимого, он потому и слова подбирает не очень тщательно, не очень разборчиво и соединяет их почти как попало («не мне связных слов преднамеренный лепет»); не безразлично ли в самом деле, какое слово произнести, когда всё равно ни одно из них не отвечает мысли и чувству, когда мы обречены на вечную невысказанность и немоту души, когда — «друг мой, бессильны слова — одни поцелуи всесильны»?

Мне показалось странным тогда их поведение и невысказанность в речах, а также моё поспешное возвращение.

Заметить стоит, что в молчании мужском невысказанность та, однако, оставалась.