Так что я молчала как рыба об лёд.

И она молчала как проклятая, надеясь этим отвратить от себя приёмную комиссию.

Что касается археологов, то они молчат как партизаны.

Но драма началась и продолжалась, а главное действующее лицо молчало как мёртвое.

Или, к примеру, убийство мало-мальски приличного человека, это вообще приятная для умственной деятельности задачка — как убили, зачем убили и кто при этом ещё пострадал.

Мои кроссовочки стояли на батарее, а я, как раненый красноармеец, как убитый самурай, как истерзанный бледнолицыми индеец, как несчастный беглый раб, куда-то крадусь в этих орудиях пыток.

И конечно, прежде чем заснуть, он должен был ещё раз, по укоренившейся за годы охоты на чёрных магов привычке, попытаться прикинуть, каким путём он будет уходить из города, после того как убьёт чёрного мага, или наметить следующий город, который он посетит, после того как закончит в этом все свои дела, но почему-то этого делать ему не хотелось.

От изнеможения я проспал до утра как убитый, и не мудрено: в предыдущую ночь я почти не спал, а весь день работал, сперва над погрузкой вещей с корабля на плот, а потом переправляя их на берег.