В голове — картины детства: мама и папа, к которым я пристаю с просьбами написать и нарисовать что-нибудь в мою самодельную газету (она выходила в 1 экземпляре), бабушка, выкладывающая на большое блюдо айвовую шарлотку, растущие во дворе на четырёхугольной клумбе разноцветные цветочки, которые бабушка почему-то называла «ковриками»... Моя любимая собака, «боксёрша» Леда, чей холодный нос на тыльной стороне ладони я ощущал всё моё детство.

Мама африканка, а папа русский.

Но если в детстве эти девочки видели, что папа обижал маму, что с людьми поступали несправедливо, то, повзрослев, они могут стать борцами за справедливость.

Папа затопил печку, мама собиралась приготовить завтрак.

Если на протяжении десяти лет мама с папой ни разу не ложились в больницу, мы не то что бы могли вздохнуть свободно... хотя да, могли.

Мама взглянула на папу, тот кивнул.

Конечно, если дома остались наши двойники, то ни мама, ни папа не волнуются, они не знают, куда я попал.

В пятом классе, ещё через год, папа с мамой мечтают отдать меня в математическую школу.