Выражение лица мадам стало таким, как будто она за один присест съела большой лимон без сахара.

Видимо, в семействе наметились разногласия в оценке моей личности: лицо мадам ещё пылало гневом, но интонация сменилась и стала почти любезной.

Лицо мадам было скрыто за толстым слоем маски, так что по нему что-либо прочитать казалось невозможно.

Лицо мадам приняло недоумевающее выражение.

Ныне лицо мадам сверкало матовой белизной, которая выглядела несколько болезненной при дневном свете, но совершенно ослепительной при свечах.

А что я могла сказать? Почему-то в тот момент мне вообще стало смешно, и губы сами расползлись в глупой улыбке, отчего лицо мадам стало ещё более скорбным.