Старый помещичий дом стоял в низине. По вечерам курился вокруг холодный туман. Лягушки надрывались в окрестных болотах, и до головной боли пахло багульником.

На стоявших по обе стороны треножниках курились благовония.

Она раскинулась на низком холме; тёмно-зелёные сады были облиты красным светом заката, над крышами изб курились дымки, а по гребню холма, на фоне заката, мальчики гнали в ночное лошадей.

Тут же стоял ещё стол, загромождённый различными приношениями, и были треножники, на которых курились благовония.

Трубы завода, как колонны разрушенного веками античного храма, курились разноцветными дымами.

И в самом деле, Гуд-гора курилась; по бокам её ползали лёгкие струйки облаков, а на вершине лежала чёрная туча, такая чёрная, что на тёмном небе она казалась пятном.

Над горкой стоял столб воздуха, пронизанного солнцем, и казалось, что это курится драгоценный дым, ложась зеленоватым отсветом на потолок.

Снилось, будто брёл он по краю обрыва, а у самых ног курился туман.