Поэтому эти племена легко подчинились политическому и культурному влиянию сильного сербского племени, распространявшемуся до тех пор, пока оно со временем не было прекращено ещё более активной волной экспансии болгар.

Стремление таких временных центров распространения влияния, как правило, наталкивалось на совместное противодействие культурной (будь она политической, экономической или идеологической) экспансии менее сильных государств, которые благодаря объединению усилий, могли защитить свою культурную специфику.

Они развернули борьбу за изменение характера экономических связей с развитыми странами, которые были вынуждены начать процесс обновления своих взаимоотношений с афро-азиатским миром, стараясь привязать его к себе не силовыми методами военного и внеэкономического принуждения, а путём более искусных политических и дипломатических манёвров, более завуалированной культурной и пропагандистской экспансией.

Фельдман выделил следующие его черты: «обширная территориальная основа; сильная централизованная власть; стремящиеся к экспансии элиты; асимметричные отношения господства и подчинения между центром и периферией; разнородный этнический, культурный и национальный состав; наличие общего политического проекта, стоящего как бы над интересами конкретных групп».

Рост, движение вперёд, не просто экономическое явление, но и культурная концепция, связанная с видением будущего как бесконечной экспансии.

Приверженность к культу конкретного бога открывает наличие прочных культурных контактов между народами, указывает вектор духовной, а зачастую военной и хозяйственной экспансии этноса.

Финансовое могущество принимает обычно разнообразные формы экспансии — экономической, политической, культурной.

Уже на ранней стадии было отчётливо видно, что подобная экономическая экспансия (в отличие от культурного подъёма) основывалась и могла продолжаться, только лишь опираясь на технические навыки и общее образование.