Словно по команде, плоский боевой луч-резак аккуратно слизнул крышу кареты, и нам предстало серое небо, на фоне которого эффектно входила в штопор серебристая капсула, окружённая стаей метеоритных обломков.

Ночью было не так хорошо, как вечером, потому что похолодало; меня посадили между двумя джентльменами (тем самым, у кого было обветренное лицо, и ещё одним), чтобы я не свалился с крыши кареты, и они, засыпая, едва меня не задушили, так как навалились на меня с обеих сторон.

Когда мне помогли взобраться на заднее сидение на крыше кареты, я пришёл в некоторое замешательство, обнаружив, что меня заподозрили в том, будто я съел весь обед без всякой посторонней помощи.

Справа слышался рёв озёрных волн, слева — завывания ветра в деревьях старого парка, по крыше кареты безостановочно стучали капли дождя, ветки, каштаны и жёлуди с дубов.

Иногда джентльмен увозил с рынка несколько ящиков с книгами, и ящики эти приходилось, чтобы они не свалились, привязывать к крыше кареты пеньковым жгутом.

Двенадцать кондотьеров, напавших на кортеж, бросились обшаривать карманы мертвецов и сундуки на крыше кареты.

Капли гремели по крыше кареты, вода заливала стёкла, казалось, экипаж идёт ко дну.

Напуганный господин сначала онемел, потом округлил глаза и чуть не пробил головой крышу кареты. Крыша оказалась крепкая.