Десять, двадцать, тридцать... словно пулемётная очередь... Боевые машины расходились двумя веерами выше и ниже плоскости эклиптики, прикрывая цилиндрический корпус звездолёта.

На самом деле они научились находить спрятанные в корпусе звездолёта контрольные датчики, и им почти всегда удаётся перепрограммировать их, да так, что комар носа не подточит.

Поступившая телеметрия показала, что в корпусе звездолёта зияют многочисленные дыры, энергетическая установка обесточена.

Разумеется, ничего не вышло — литая скорлупа изготовлена из того же сплава, какой идёт на корпуса звездолётов.

В сумерках от корпуса звездолёта вдруг отделились не то механизмы, не то организмы — будто кишечнополостные отпочковались.

Впереди и по бокам светился корпус звездолёта, перерезанный густой тенью от маленького космического челнока.

Хотя на основном корпусе звездолёта имелись шлюзы для малых ремонтных кораблей — все они располагались на внутренних кольцах, а крупнейшие стыковочные узлы были на носу и корме стержня, — при каждом выходе в космос корабль терял в открытых доках небольшое, но заметное количество летучих веществ.

Корпуса звездолётов были практически лишены брони (отражающий слой имел одно немаловажное достоинство, не имеющее никакого отношения к массе и прочности), благодаря чему снаряды, выпущенные с большой кинетической энергией, пробивали суда насквозь.