Это был древний старик, всё его тело походило на высушенный гриб-боровик, но глаза, на удивление, искрились счастьем, а потому казались молодыми.

Даже самые древние старики не ходили туда и не помнят тех, кто там бывал.

Жёлтая сморщенная кожа, пятна, узловатые пальцы с пузырчатыми ногтями... Он стал древним стариком.

Только древние старики поговаривают, будто основали её «лихие люди» — беглые каторжники, облюбовав здешние глухие и болотистые леса, больше пригодные для грабежа и разбоя, чем для нормальной человеческой жизни.

Никто, даже древние старики, такого не помнили.

На первой, по виду самой старой картине, изображён был древний старик, сухой и хрупкий, как птичий скелет.

Дхусс словно бы сделался меньше ростом, руки истончились, плечи ссутулились, ноги бессильно загребали пыль, боевой посох превратился в простую палку, на которую опирался... нет, уже не дхусс, а древний старик не пойми какой расы, с трясущейся лысой головой, покрытой большими, с пол-ладони, мокнущими язвами, со струпьями на щеках и не прикрытых лохмотьями плечах.

Дверь открыл древний старик с бородой белой, как снег.