Предчувствуя свою скорую смерть, он с лихорадочной поспешностью принялся за «Реквием» — своё последнее произведение, — сочиняя его одновременно с «Волшебной флейтой».

Священный город — сердце империи — дремал на холмах и грезил прекрасными снами, в которых звучала музыка неземных арий, умопомрачительные декорации менялись каждую минуту и где-то высоко-высоко в небе пела волшебная флейта.

Звуки волшебной флейты принуждают забыть обо всём, отдаться им, этим чудесным вкраплениям нежности, стыдливым каплям чувственности, сладостным предвестникам нирваны.

И добавил: «Я ухожу сегодня, мне пора, держи эту волшебную флейту, она сможет показать тебе мелодии жизни в высоте, которые родом из страны волшебных звуков и света».

Она сидела в чудесной зелёной арке под ивами и напевала мотивчик моцартовской «Волшебной флейты», пока сон сладким желанным дурманом не погрузил её в свою радужную муть.

Он поймал их на слове и несколько минут спустя снова заиграл на волшебной флейте, но на этот раз из зданий стали выбегать дети — они весело следовали за флейтистом.

Когда мы начинаем с восторгом и благодарностью воспринимать всё, что видим, создаётся впечатление, что с глаз спадает некая пелена, и краски мира играют для нас ярче, а музыка сфер звучит для нас подобно волшебной флейте.

Тем не менее, фрагментарность «Волшебной флейты» заставляет задуматься о том, может ли культура ещё сказать что-то новое или нам следует обратиться к тем её текстам и формам, в которых заключён самый разный опыт отдельного человека и человечества в целом и перечитать, переслушать и пересмотреть их с позиций человека, находящегося «здесь-и-сейчас», но понимающего, что это — не единственная реальность, и складывается она из прошлого и устремлённости в будущее, которые мы постигаем через великие произведения искусства.