Вот эта книга мне нравится, и сделана как, там потянешь, тут повернёшь, и вертятся колёса у кареты, и страшный людоед превращается в страшного льва, и бежит по дороге чёрный кот в сапогах...

В глубине корпуса, около ряда низеньких печей с маленькими отверстиями, испускавшими ослепительный белый свет, каким светит только добела накалённое железо, двигались какие-то человеческие фигуры, мешавшие в печах длинными железными клюками; где-то капала вода, сквозной ветер тянул со стороны водяного ларя, с подавленным визгом где-то вертелось колесо, заставляя дрожать даже чугунные плиты, которыми был вымощен весь пол.

Он вскакивал на трапецию грациозным прыжком и, повиснув на руках, вертелся колесом или же на вытянутых руках и выпрямив тело повисал горизонтально в воздухе, держась на шесте исключительно силою кистей рук.

Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.

Вертелось колесо обозрения, с шумом проносились поезда, на американских горках.

Самое взбивание нужно производить сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее и, наконец, так чтобы белки в кастрюле вертелись колесом.

Думаешь: это моё тело, и сколько всего оно умеет! Я могу заставить его вертеться колесом, кувыркаться, летать.

Жужжит что-то внутри бенца, вертятся колёса, гонят бенц — вперёд, в метель, в снег.