Вставай, вставай, братчик, я ж стою, и ты встань.

От времени до времени он нагибался, толкал то одного, то другого бойца в плечо и говорил так, словно тот заспался: «Эй, братчик, эй, землячок...» — и толкал ещё раз, сильнее.