Едва переступил порог, всего охватила торжественнейшая тишина, и я сообразил, что во дворе, несмотря на приглушенность, всё же раздражают постоянный треск над головой, грохот и рёв, как и суматошный блеск молний, зато сейчас блаженно спокойно, мирно, как и должно быть под сводами монастыря, где так хорошо размышлять над вечными проблемами.

Но я таков, каким меня сделала жизнь, я должен влиять на других, и, если я не могу отогреть их солнечным теплом, я должен показывать им правду при блеске молнии.

Если сравнить память о смерти с отдалёнными раскатами грома, то люди готовы заткнуть уши воском, чтобы не слышать их; если сравнить с блеском молнии, озаряющей ночь, то люди готовы носить на глазах повязку, чтобы жить в темноте.

И, несмотря на это, — ни на одно мгновение, ни на мгновение блеска молнии не переставал я любить жизнь в течение этих шестидесяти шести лет и не испытывал сожаления от того, что я некрасив.

В ярком и мертвенном блеске молний избы в деревне казались прозрачными, и если за стенами ничего нельзя было увидеть, то лишь потому, что за ними ничего и не было, а лес — до жути белым и неживым, с узкими и длинными каменными стволами.

Блеск молнии — к опасности.

Но хорошие чувства длились у нечестивого старика так же коротко, как блеск молнии.

Звук и вспышка одинокого выстрела просто-таки потеряются в грохоте и блеске молний, а струя крови будет мгновенно смыта ливневым потоком.