В тенистых аллеях, между ветвистыми столетними дубами и плакучими берёзами то и дело мелькали степенные фигуры братьев в белых рясах.

Сносят камни берега белые, разделяют камни брата от брата.

О том, как трудно быть собой в родной провинции, среди равномерно белых лиц, о необходимости с детства учиться давать сдачи, об аде вечного одиночества, обременённого отцом-трусом, матерью, изнуряющей своей любовью, да двумя братьями, легкомысленными и покорными.

Глядя на этого мужчину без возраста, с крепкой фигурой воина, полускрытой под белым плащом, я в очередной раз удивилась, как он не похож на своих братьев по оружию и магии.

Вам будет казаться, что самый прекрасный и гармоничный ребёнок покоится теперь у вашей груди, а его старший брат — это какой-то огромный белый слонёнок... Но в этом не первенец виноват, это не он изменился, — изменились ваши психологические настройки.

Оба брата были в блестящих цилиндрах под старину, в белых шарфах.

Казалось, что эти утёсы совсем такие же, как их братья там, на берегу, — на суше, только вместо неподвижно лежащей безмолвной земли у их ног неумолчно рыдали и бились зелёные волны; вместо вереска их украшали клубы белой пены, вместо ядовитых змей у подножия их скользили и извивались морские угри.

Наивным и малообразованным индийцам, конечно же, трудно соревноваться в изощрённости и испорченности ума с белыми братьями.