Мы не брезговали туземцами и потому и имели случай насладиться этим редким, необычайным зрелищем лучше всех других европейцев: они видели перед собой один лишь освещённый храм и часть озера; а перед нами с нашей крыши открывался вид не только на храм и бхунгу акали, но и на весь священный сквер с его четырьмя набережными, на которых роились десятки тысяч пилигримов, спускавшихся от стен дворцов до самой окраины воды одною сплошною разноцветною массой тюрбанов и вышитых костюмов; они превращали в этот вечер сквер в один пёстрый луг.

С трёх сторон храм окружён глубоким озером, с четвёртой — мостом, ведущим к бхунге акали.

Каждая в особенно отведённой для неё и охраняемой акали комнате.

Первое здание — бхунга, или дворец акали, все три веранды которого были в то время наполнены «бессмертными».

Этих акали 600 человек, и в народе их зовут «сипаи храма».

Там, невзирая на кучу часовых, акали, он был снова убит ночью в своей башне.

Рязанцы, калужане, смольняне, тамбовцы, орловцы, частью москвичи и тверичи акают, раскрывают рот настежь, за что владимирцы и ярославцы зовут их «полоротыми».

Странно, вообще-то я слышал, что москвичи акают.