Татары были одеты в серые азямы, но зато многоцветные тюбетейки выделяли этот народ среди общей толпы строителей дороги.

Меняет это золото в конторе на всякие лакомства, варит в котле чай из шести фунтов чая, валит туда же в котёл голову сахару, льёт вино, жрёт всё это, распутничает, покупает по четыре новых азяма в день, которые тут же топчет в грязи, в пьяном виде дерётся, убивает и опять бежит по тайге, бежит, как дикий, голодный, больной зверь, и в криках, в стонах, оглашающих безжизненную лесную глушь, умирает, лежит мёртвым, гниёт, и в конце концов в мёртвой тишине ночи мёртвой тайги слышно хрустение человеческих костей, — лакомится какая-то хищная тварь мясцом человечьим.

Одет он был в азям, заткнув его полы за пояс, чтоб они не путались в ногах, на голове у него торчал тёмно-зелёный картуз без козырька, напоминая арестантскую фуражку.

Он был в своём обыкновенном костюме, только на ноги надел длинные охотничьи сапоги да поверх сюртука набросил татарский азям.

Но тут недогадливая дворня будто проснулась: все кинулись срывать с плеч свитки, да азямы, да кунтуши и кидать наземь, так что скоро по двору протянулась словно бы ковровая дорожка, по которой и проследовала на псарню ясная панна, на испачкав своих маленьких ножек и не посадив ни малого пятнышка на синий бархат своих широких шаровар.

Он и шёл не так, как другие, по самой средине улицы, волоча по пыли одну полу азяма.

Он сидел на лавке в накинутом на плечи татарском азяме и в белой войлочной киргизской шляпе на голове; красная кумачная рубаха врезалась воротом в красную могучую шею, а из широких киргизских кожаных шаровар, расшитых когда-то шёлком, выставлялись голые ноги.

Замотанный в три азяма и утопая в сене, я грузным кулём перекатывался на дне саней, лишённый свободы движений.