Как они сидят, смирные, притихшие, и ещё раз перечитывают меловые надписи на чёрной доске, и с ужасом глядят на листы линованной бумаги у себя на столах — каждый листочек, подобно приговору, запятнан зловещей лиловой печатью.

Страница в голубую клетку застилалась туманом; белые цифры на чёрной доске то суживались, то расплывались; как будто равномерно удаляясь, становился глуше и неразборчивее голос учителя, и сосед по парте, вкрадчивый изверг с пушком на щеках, тихо и удовлетворённо говорил: «Сейчас расплачется».

Три сотни панелей-пандармов, установленных пятнадцатью рядами, то показывали какие-то участки земной поверхности или морские глубины, то превращались в чёрные доски, по которым снизу вверх текли потоки цифр, символов, световые стрелы бланк-сообщений, схемы и строки приказов.

Он был намалёван столь отчетисто, что каждый посетитель мог сосчитать без труда все перья его крыльев, которыми он осенял белую на чёрной доске надпись: «Казённой питийнай вольнай дом».

Следила бы за живою речью, за тем, что вы называете «ростом»; издавала бы бюллетени, в которых бы пригвождала на чёрную доску такие позорные проявления «роста», как «одевать пальто» или «анкета».

На стенах виднелись учебные пособия, географические карты и разные изречения; на одной чёрной доске была написана арифметическая задача, на другой красовалось очень понятное, относившееся к тяжкому времени увещание: «Faites vous une ?tude de la patience, et sachez ceder par raison».

Впрочем, видела его часто, года два спустя, в «Мусагете», но именно — видела, и чаще — спиной, с белым мелком в руке обтанцовывающего чёрную доску, тут же испещряемую — как из рукава сыпались!

Он также стоял на площадке, против девушки, и от нечего делать рассматривал её, слегка брезгливо и враждебно, как очень простую и знакомую алгебраическую формулу, которая выведена мелом на чёрной доске и настойчиво лезет в глаза.