Я вижу его, на коленях, с фигурой молодого бога, с тонким профилем, с восторженными глазами, перед сбросившей с себя «лишнюю мантию» царицей, очаровательной царицей, Бельской.

Тот посоветовал, как вымолить у богов прощение за убийство супруга, во многие храмы были принесены богатые жертвы, личная сокровищница царицы заметно опустела.

Ежели они тихим манером нужды свои справляют, бога помнят, царицу чтут — что тут случиться может, кроме хорошего?

Исполни же, наконец, мою волю, моя возлюбленная, принеси жертву богам, и я сделаю тебя своей царицей и никогда не оскорблю тебя, и без твоего совета не исполню никакого дела, и ты будешь жить со мной в таком веселии и блаженстве, какими ни одна царица не наслаждалась.

Представьте себе: живут люди мирно, бога помнят, царицу чтут — и вдруг к ним... губернатор!!

Этот архетип описывает взаимодействие сильнейшего мужского и сильнейшего женского образов мифологии, предстающих правителями мира, — царём и царицей богов.

Действительно, только царица богов и людей могла сидеть на кресле такой необычайной красоты.