Девушка наслаждалась тишиной своей маленькой квартирки, давая покой натруженным мышцам, и потому не сразу видела повестку из полиции, в которой её завтра просили прийти в участок.

Исправник лично стал разбираться, да вдруг революция, полиция разбежалась, уездный участок тут же сожгли.

Окна домов заняли полиция и зрители по особому списку. На узких участках пути окна были закрыты и декорированы коврами или флагами.

Общая растерянность, страх, люди шёпотом передавали слухи, сплетничали, вспоминали подробности переворота, добавляя к ним, кто что мог в меру своей фантазии и смелости, впрочем, делая это исподтишка, так как все рассуждения о последних событиях официально были запрещены, а полиция (с которой шутки плохи даже тогда, когда она сама побуждает к этому, чего в данном случае не было), стремясь очиститься от обвинения, что участвовала в заговоре, стала ещё опаснее, ибо, проявляя усердие, хватала и доброхотов, которые поставляли в полицейские участки дополнительную клиентуру.

Поговаривали, что именно на этом участке власти предполагали снести все строения, а «парашютистов» выбросить на улицу с помощью полиции.

Письма были написаны не в полицию, конечно, а в редакции газет, а уж редакторы не могли отказать себе в удовольствии законным образом поиздеваться над работой полицейских, и с удовольствием доставили все мешки с письмами в полицейский участок.

Не говоря уже о том, что сохранившаяся на нём информация пришлась уж слишком кстати, всё-таки этой информации было чересчур много: и письмо с просьбой заказать билет, и адрес агентства... Между прочим, для адреса на этом листе уже почти не оставалось свободного места, так что, хотя наш подозреваемый всё-таки ухитрился промокнуть конверт единственным неиспользованным участком бумаги, при этом смазал пару строк — слегка, но достаточно, чтобы полиция не сумела прочесть их с полной уверенностью.

Многие полицейские участки и их архивы были сожжены или разгромлены, полиция — и высшая, и местная — частью скрылась, частью подверглась арестам; некоторые полицейские чины были казнены в результате стихийных самосудов.