Если бы они должным образом подумали, сколь многое зависит от того, чем они тогда были заняты, — и что дело тут не только в произведении на свет разумного существа, но что, по всей вероятности, его счастливое телосложение и темперамент, быть может, его дарования и самый склад его ума — и даже,
почём знать, судьба всего его рода — определяются их собственной натурой и самочувствием, если бы они, должным образом всё это взвесив и обдумав, соответственно поступили, — то, я твёрдо убеждён, я занимал бы совсем иное положение в свете, чем то, в котором читатель, вероятно, меня увидит.
